«Губерния»
Павел Гармаш: «…»
Елена Литвин
Павел Гармаш, директор управляющей компании «Гарантия плюс», в бытность свою начальником управления жилищного хозяйства городской администрации пользовался редкой для чиновника симпатией у жителей города, и у журналистов в частности. Он всегда был готов дать любые комментарии и терпеливо разъяснить все непонятное. Которого в нашем жилищном законодательстве гораздо больше, чем понятного. За свое внимательное отношение в прошлом году он был награжден премией карельского Союза журналистов «За открытость прессе». Как специалист он открыт, но насколько он открыт как человек? Об этом — в его интервью «Карельской Губернии»
Про занятых чиновников и надоедливых граждан
— Павел Владимирович, когда я готовила статьи о различных проблемах, так или иначе связанных с жилищным хозяйством, часто доводилось слышать от разных людей задумчивое «а что бы сказал по этому поводу Гармаш?» Создается впечатление, что вы пользуетесь в городе большой симпатией и авторитетом в этой сфере.
— Да я бы так не сказал, и ко мне отношение разное. В тех управляющих организациях, в отношении которых я критически высказывался, вам вряд ли скажут про меня что-нибудь хорошее. Да и не могу сказать, что я всегда был так уж внимателен ко всем, кто ко мне обращался. Но я старался не отсылать человека в другой кабинет, вникнуть в суть проблемы и дать необходимые разъяснения.
— Известно, как у нас представляют чиновника: это человек, до которого не докричаться со своими просьбами и вопросами…
— …и что чиновник вечно занят, а тут еще эти надоедливые граждане…
— Точно. Но так ли занят чиновник на самом деле?
— Вообще, да, нагрузка большая. Но, бывает, конечно, что и, не будучи занятым, чиновник отсылает посетителя. Ведь наше законодательство настолько запутанное и неконкретное, и допускает такое количество различных, в том числе и противоречащих друг другу толкований, что с ходу ответить на вопросы зашедшего в кабинет и не получится. Иногда чиновник и вообще не знает, как решить проблему. Но чиновник (хоть президент, хоть секретарь в приемной) — слуга перед любым гражданином, и несмотря на свою вечную занятость в первую очередь обязан принять все зависящие от него меры чтобы решить или оказать помощь в решении вопроса, с которым к нему обратился гражданин.
— В прошлом декабре я звонила в пресс-службу администрации с просьбой устроить мне встречу с вами. Мне пообещали перезвонить, и через какое время сообщили, что вы, оказывается, уже не работаете в мэрии. Похоже, это было неожиданностью даже для пресс-службы, не говоря уже о простых горожанах. Почему вы ушли?
— Работа в администрации была очень интересной и полезной для меня, много осталось к сожалению не сделанного, но я понял, что хочу немного сменить направление работы. Проблемы муниципалитета в жилищной сфере можно более действенно решать и на уровне государственного контролирующего органа, точнее с его помощью. Поэтому, когда начала меняться структура Государственной Жилищной инспекции, я подал туда заявление. Ведь Жилищная инспекция должна не только «карать», но и оказывать содействие, направлять. Я вижу, как бы это сказать, – недостаточно хорошую организацию работы управляющих организаций и проблемы, которые может и должен решать как муниципалитет, так и органы государственной власти. И я думаю смог бы предложить что-то новое в решении вечных жилищных проблем, в том числе помочь тем управляющим организациям, у которых есть скрытые резервы, реализовать их для пользы жителей наших домов. Но за то время, что я ждал ответа, произошло скорбное событие — ушел из жизни бывший директор «Гарантия плюс», очень грамотный и авторитетный специалист, Виктор Александрович Смирнов. Меня пригласили возглавить данную организацию, и я не стал дожидаться результатов конкурса в Жилищной инспекции, забрал свои документы. Теперь я пытаюсь свои знанияна практике и попробовать организовать качественную работу одной отдельно взятой управляющей организации.
Про нужную ответственность и ненужные «деревяхи»
— Прошло уже почти пять лет с момента начала действия нового Жилищного кодекса, а до сих пор не покидает ощущение, что ответственность, которая свалилась на нас за собственные дома и квартиры, далеко не всем и нужна, и не все знают, что с ней и делать. Правильно ли было так обрушивать на нас всю эту свободу? Готовы ли мы к ней?
— В основной массе не готовы. Но это отношение начинает меняться. И уже появляются те, кто не только видел Жилищный кодекс, но и заглядывал в него. Есть даже такие, кого хоть специалистом к себе на работу бери, так они вникают во все тонкости! Но чаще всего на общедомовые собрания приходят человек 15-20 со всего дома. Если отнять нетрезвых и неадекватных, то получится и того меньше. Бывает, что и вообще никто не приходит. К сожалению такие собрания очень часто превращаются в базар. Конструктивный диалог удается вести с домовыми комитетами, в которые входят активисты – люди довольно грамотные, трезвомыслящие и действительно беспокоящиеся о судьбе своего дома.
— Но во многих ли домах есть эти самые комитеты?
— Из трехсот наших домов, в ста восьмидесяти они есть и действительно с этими людьми можно вести конструктивный диалов, обсуждать проблемы конкретного дома и находить устраивающие всех решения. Но, думаю, будущее за ТСЖ. В Прибалтике все тоже начиналось, как у нас. И тоже проблем хватало – и дома у них есть старые, панельные, и прочее. Но у них общий культурный уровень повыше, там быстрее и спокойнее все прошло. Сейчас у них домами управляют в основном ТСЖ. Жильцы оплачивают услуги нанятых частных управляющих – и все понимают, что хороший управляющий стоит недешево, — а он решает все проблемы. И конкуренция между поставщиками услуг здоровая. К примеру, в Нарве, городе с населением в 70 тысяч человек – две лифтовые компании, 4 – аварийные службы, пару десятков специализированных подрядных организаций, работают и вполне мирно уживаются. Но нам к этому прийти будет сложнее и потребуется значительно больше времени.
— У нас же в ход идут едва ли не бандитские методы: я слышала, что конкуренты, чтобы дискредитировать друг друга в глазах жильцов, даже срезали вентили на стояках, и дома оставались без тепла.
— Я знаю о том, что срезали замки на подвалах и вешали свои. Но в какой-то момент престали и этим заниматься – видимо, решили начать на замках экономить. Хотя, конечно, нельзя сказать, что управляющие организации в городе живут между собой дружно. Конкуренция существует, но ее трудно назвать цивилизованной – когда две конкурирующие организации открыто выходят к жителям дома и откровенно предлагают свои условия управления, а жильцы оценивают такие предложения и принимают решение. У нас же конкуренция скорее варварская, и к сожалению инертность граждан этому способствует.
Наверно в нашей стране реализация реформы должна была быть ступенчатой. Нужен был переходный период с большей долей участия и контроля государства в управлении жильем. А так мы имеем то, что стало возможным у нас на Древлянке, где уже больше года жильцы некоторых домов получают по две квитанции от разных управляющих организаций.
— Но как такое вообще возможно?
— По нашим законам при желании и три квитанции выставить можно.
— Кому же в итоге платят жильцы этих многострадальных домов?
— Кто-то в одну компанию, кто-то в другую, кто-то вообще не платит, как наш министр финансов.
— Неужели суд не может принять какое-то единственное верное решение?
— Я давно не отслеживал, как развивается эта ситуация, но, насколько я помню, суд выносит никого ни к чему не обязывающие решения. Хотя одно из последних судебных решений, к чести арбитражного суда вынесено боле определенное – приятно что судьи стали понимать, что управляющая организация не только должна обеспечить содержание общего имущества дома, но и предоставить жильцам коммунальные услуги. А вообще то все эти проблемы вытекают их нашего законодательства и обидно, что эти проблемы известны в Москве, о них говорят, их обсуждают, но меняется очень мало
— Неужели это настолько прибыльный бизнес, что вокруг него разворачиваются такие сражения?
— В среднем, эта отрасль не очень прибыльная (я имею в виду только жилищное хозяйство, не надо путать с коммунальным – это разные вещи). Но это в среднем. Если взять дома, которые в эксплуатации по 40 лет и более – прибыли практически никакой, а в старых «деревяхах» – этот бизнес однозначно убыточный, и, чтобы хоть как-то его «вытягивать», управляющие организации вынуждены выполнять работы не в полном объеме. Зато на новых домах прибыль существует и немалая. Поэтому бьются за новые – более доходные дома, которых много на Древлянке например. За «деревяхи» почему-то никто не сражается.
— А что вы думаете об усредненных тарифах, которые разрабатывает администрация? Ведь очевидно, что расходы на содержание и ремонт в разных домах совершенно разные?
— Мы с Вами платим за содержание и ремонт жилого помещения. В этой плате можно выделить постоянные расходы на содержание общего имущества дома, которые можно нормировать, ежегодно планировать и индексировать (например – уборка двора, подъездов, техническое обслуживание инженерных систем, расходы на управление, сбор платежей, вывоз отходов и др.). И есть расходы, которые являются индивидуальными для конкретного дома – это текущий ремонт общего имущества. Дело в том, что затраты на содержание одинаковых домов обходится приблизительно в одинаковую сумму (в привязке в 1 кв. метру общей площади дома), к тому же, сумму, довольно постоянную. Это все можно просчитать, пользуясь имеющимися нормативами. Я сам принимал в этом участие: нами было разработано 11 групп тарифов для разных типов домов. А вот что касается текущего ремонта, тут, конечно, никаких усредненных тарифов быть не может. Эти расходы зависят только от того, какие работы и в каком объеме должны быть выполнены в конкретном доме. Городской Совет ежегодно утверждает так называемые «рекомендуемые» тарифы для различных групп зданий, планируется это сделать и на 2010 год, но я считаю, что такие тарифы должны касаться только расходов на содержание, но никак не на текущий ремонт. Мы свое мнение официально озвучили.
Про право собственников и право телефонное
— Павел Владимирович, складывается невеселое ощущение, что управляющие организации справляются со своими обязанностями далеко не блестяще. Почему наши дома такие страшненькие?
— Одна из основных причин в плохом состоянии наших домов в том, что с начала девяностых годов практически прекратились те ремонты, которые делались при советской власти за счет государства, причем и тогда делались далеко не в нужном объеме. Не хотелось бы с этого начинать свой ответ, но мне придется озвучить эти непопулярные вещи. Мы недостаточно платим за то, чтобы дома выглядели по-другому. Небольшие дома крайне недоходны: они требуют гораздо больше затрат на себя, чем их жильцы готовы оплачивать. Если например в среднем за квадратный метр в городе платят четыре рубля за содержание общего имущества, а площадь всех квартир в доме – тысяча метров, то вы представляете себе, что можно сделать на полученные с этого дома четыре тысячи рублей в месяц? За них даже дворника не нанять, и для таких домов я считаю должны выделяться бюджетные дотации. Чем больше дом, тем он доходнее. Там уже удается даже накопить какие-то деньги и сделать хотя бы частично – полноценный ремонт и прочее. И самый больной вопрос – объяснить это жителя дома. Тарифы на воду, тепло, электричество, газ регулирует государство. Все остальное – воля самих жильцов. Управляющая организация должна предоставить смету, в которой четко прописано, какие работы сколько стоят, и только от собственников зависит, что из этого и как срочно сделать. Что касается самих управляющих организацией, то в них уже сложился костяк хороших специалистов, и времена неквалифицированных работников ЖЭУ, которым звонишь-звонишь, и так и не дозвонишься в итоге, проходят.
— Недавно у меня в квартире меняли стояк холодной воды. Нам велели разобрать плитку, разворотили, разгромили все. Я, конечно, понимаю, что, если бы стояк прорвало, разрушения были бы гораздо страшнее, но все же – такие методы работы – это нормально?
— Подождите, дело в том, что свободный доступ к имуществу общего пользования, к которому и относятся все эти стояки, должен быть обеспечен, и зашивать их плиткой и щитами, как это делают наши граждане – неправильно. Это прописано в Правилах пользования жилым помещением, есть и специальные постановления правительства по этому поводу. Но кто у нас читает постановления правительства?
— Постановления ладно – я вот и правил в глаза не видела.
— Да, к сожалению, есть такое. В наших домах мы устанавливаем стенды, на которых размещаем информацию подобного плана. Граждане, правда, потом срывают наши объявления, но хоть что-то, хоть как-то пытаемся донести.
— Павел Владимирович, не могу не вернуться к теме общежитий, принадлежащих «Петрозаводскстрою», о которых наша газета уже неоднократно писала. В этой ситуации и собственника можно понять – предприятие приватизировало здания, вложило деньги, и хочет получить прибыль, в том числе повышая плату за проживание. И жильцов, которые не могут эту плату осилить, не выгонишь ведь на улицу.
— Главная проблема там — в отсутствии официального признания проблемы на уровне государства. Хотя например депутат Государственной Думы Галина Хованская активно участвовала в решении проблем с узакониванием проживания граждан в бывших ведомственных общежитиях и с ее помощью в разных регионах жильцам удавалось отстоять свои права в судах. Но это позиция только одного депутата, и к сожалению не от нашего региона. Существуют различные документы, указы, которые принимались в начале девяностых, и в которых прописано, что приватизация социальных объектов, к которым и относятся общежития, является невозможна. Если бы об этом четко и ясно заявил Медведев с экранов телевизоров, проблема бы решилась очень быстро. А ведь это проблема десятков тысяч людей в стране. Недавно Верховный суд Российской Федерации в своем решении наконец-то озвучил одну очень интересную вещь. Если до момента приватизации квартиры дом нуждался в капитальном ремонте, и есть документы, подтверждающие это, то такой ремонт должен быть выполнен за бюджетные деньги. И ситуация, которая не решалась годами, сейчас сдвинулась с мертвой точки: и у нас в городе пошли подобные иски к администрации, и первые деньги на капитальный ремонт уже выделены – на дом, где доля муниципального жилья может на сегодняшний день быть минимальной. Если бы случился подобный прецедент с общежитиями, проблема решилась во всей стране. Но ведомства, приватизировавшие общаги, — теперь это уже крупные, работающие предприятия. И все эти вопросы – это интересы крупного бизнеса, которые лоббируются на разных уровнях власти. Поэтому наверно подобный прецедент никак не случается.
— А как решается проблема социального жилья в Европе?
— Вы знаете, я точно не знаю, но мне почему-то кажется, что у них такой проблемы нет.
— Почему?
— Потому что у них не было Седьмого ноября. И право собственности у них формировалось веками и гарантировалось государством. А у нас почти во всем продолжает действовать старая добрая традиция «телефонного права», «кумовство» и т.п.
— Павел Владимирович, а вы не устаете от всей этой безнадеги: недовольство и жалобы жильцов, проблемы старых домов, журналисты с их вечными вопросами…
— От любимой работы не устаешь.
— Простите, а что в этой работе может нравиться?
— В жилищном хозяйстве сейчас фактически всё создается вновь, особенно после выхода Жилищного кодекса, в первую очередь – это взаимоотношения между теми, кто управляет домом, кто в нем живет, кто поставляет в дом различные услуг (тепло, воду и пр.), между местной и государственной властью наконец. Это все новое, а, поскольку у нас в законах пишут одно, подразумевают другое, а на деле выходит третье, то поиск решения – это очень увлекательный умственный процесс.
— Вы производите впечатление крайне невозмутимого человека. Вас можно вывести из равновесия?
— Настроение мне может испортить некачественная работа наших специалистов – тут я могу проявить эмоции.
— Как это выражается?
— Ну, могу и слово нецензурное употребить, но это правда очень редко. Публично стараюсь сдерживаться.